"Ее голос неповторим - огромного диапазона, силы и едва слышного "piano", полон тончайших нюансов, страсти и нежности." - народный артист СССР Никита Богословский.
Не недели, не месяцы - годы Расставались. И вот наконец Холодок настоящей свободы И седой над висками венец. Больше нет ни измен, ни предательств, И до света не слушаешь ты, Как струится поток доказательств Несравненной моей правоты.
Я пью за разоренный дом, За злую жизнь мою, За одиночество вдвоем И за тебя я пью, - За ложь меня предавших губ, За мертвый холод глаз, За то, что мир жесток и груб, За то, что Бог не спас.
И как всегда бывает в дни разрыва, К нам постучался призрак первых дней, И ворвалась серебряная ива Седым великолепием ветвей. Нам, исступленным, горьким и надменным, Не смеющим глаза поднять с земли, Запела птица голосом блаженным О том, как мы друг друга берегли.
Я пью за разоренный дом, За злую жизнь мою, За одиночество вдвоем И за тебя я пью, - За ложь меня предавших губ За мертвый холод глаз, За то, что мир жесток и груб, За то, что Бог не спас.